И снова спрашивает его священник трижды, этой настойчивостью указывая на бесконечную важность этого вольного отказа: «отрекся ли ты от сатаны?» И на тройной ответ оглашенного — «Отрекся» — он приказывает ему дунуть и плюнуть на диавола, делом доказать свою готовность сразу же вступить с ним в борьбу. Пусть не улыбаются люди, совершая этот обряд, столь же древний, но столь же «актуальный», как и сама Церковь. Ибо это «дуни и плюни» есть знак нашего решительного разрыва с ним, и пусть знают они, что этого вызова диавол не забудет. С этого момента мы обрекаем себя на смертельный бой, в котором не будет передышки. И уже ничего не будет «нейтрального», но во всем и всегда мы будем либо с Богом, либо с диаволом. В Евангелии много слов сказано о трудностях, печалях и опасностях этого «узкого пути»: «Бойтесь того, — говорит Господь, — кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10: 28).
7. Обращение ко Христу и подчинение Ему. Тогда поворачивает священник оглашенного на восток в знак его обращения, то есть той внутренней перемены, кризиса, покаяния, с которого начинается подлинное следование за Христом. Восток есть страна света и солнца, и христиане всегда, молясь, оборачивались к Востоку, в солнце физическом видя образ того «Солнца правды» — Христа, Который Своим пришествием просветил людей, «сидевших во тьме и тени смертной». «Восток — имя Ему», — повторяем мы в церковном песнопении слова пророка… И спрашивает священник три раза: «Сочетаваешься ли со Христом?» (то есть соединяешься) — и три раза слышит в ответ — «Сочетаюсь». И снова три раза — «Сочетался ли ты со Христом?» — «Сочетался». За вольным отречением от диавола. — вольное соединение со Христом и по Христу.
8. Исповедание веры. «И веруешь ли Ему?» — продолжает священник. «Верую Ему, как Царю и Богу», — отвечает оглашенный, свидетельствуя не только о «вере в Бога», но и о вере в Царство Его, пришедшее во Христе и данное людям. Ибо «приблизилось Царствие Божие». И вслед за этим оглашенный произносит Символ веры, переданный, как мы уже говорили, ему в подготовительные к крещению недели. В Символе веры кратко запечатлено все содержание нашей веры: в Пресвятую Троицу — Отца, Сына и Святого Духа, в Бога Творящего, Спасающего и Освещающего нас. По отношению к Господу Иисусу Христу, Которым мы усыновлены Отцу и с Которым соединены Духом Святым, Символ веры перечисляет те события Его жизни (…и сшедшего с небес… воплотившегося… вочеловечшегося… распятого… страдавшего, погребенного… воскресшего… вошедшего на небеса… и так далее), из которых каждое есть содержание нашей веры, смысл нашей жизни, источник бесконечной радости и спасения. Три раза повторяет оглашенный Символ веры, и после каждого раза он снова, на вопрос священника, повторяет свое твердое желание сочетаться со Христом.
«И поклонись Ему», — говорит священник. «Поклоняюсь Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице единосущной и нераздельной».
Оглашение закончено. Огражденный, «запечатанный» Церковью оглашенный вольно отрекся от сатаны, обратился ко Христу, исповедал свою веру в Истину, хранимую Церковью. Священник заканчивает оглашение торжественным благословением Бога, Который хочет, чтобы все люди спаслись, то есть пришли к познанию Истины. И в последней молитве, подводящей нас уже к крещальной купели, он просит Бога «призвать раба Своего к святому просвещению, сделать его достойным этой великой благодати… в соединение Христа… чтобы не был он чадом тела, но чадом Царствия Божия».
КРЕЩЕНИЕ
Завершив оглашение, священник облачается в белую ризу. Белую одежду получает и новокрещенный, выйдя из купели. Этими белыми одеждами Церковь с древнейших времен являла образ новой жизни, нового творения, осуществляемого в ней Христом, и давая их крещенному, тем самым свидетельствовала, что он призван сохранить их незапятнанными, то есть жить согласно с полученной в крещении благодатью. «И зажигаются свечи, — пишет Симеон Солунский, — означающие просвещение духа и то, что крещаемый идет от тьмы к свету и становится сыном света. Каждение же являет благоухание и святыню Духа».
В древности, как уже сказано, крещение составляло часть пасхального богослужения и было, конечно, обставлено очень торжественно. Торжественность эту наш «Требник» предписывает соблюдать и теперь, так как где бы ни совершалось крещение, оно всегда есть «величайшее дело Божие — воссоздание человечества». Оно пасхально по самой своей сущности и потому есть праздник всей Церкви.
Освящение воды
Таинство крещения начинается с освящения воды. И в Ветхом Завете и вообще в дохристианских религиях вода была всегда естественным символом нравственного очищения. И погружение в воду (а само слово «крещение», греч.«баптисма», и значит буквально «погружение в воду») было выражением покаяния и обновления. «Я крещу вас в воде в покаяние», — говорит святой Иоанн Предтеча (Мф. 3: 11). С другой стороны, вода была также и символом жизни, как условие и основа всякой жизни. И этот древний и «естественный» символизм воды был воспринят также и христианством. Сам Господь говорил о рождении водою и Духом и принял крещение Иоанново. Но как и все человеческие символы, в Церкви это погружение в воду перестало быть только символом, но в нем человек действительно получил то, что он мог только изображать, символизировать. Ибо Один Бог символ может наполнить реальностью, и символически погружение в воду сделалось крещением в Духе и огне (Мф. 3: 11). Человек может раскаяться в грехе и выразить свое раскаяние и тоску по прощении — но Один Бог может простить; человек может жаждать подлинной жизни, то есть соединения с Богом, но Один Бог может дать ее. И Бог простил наши грехи и дал нам новую жизнь в Сыне Своем, Который стал Сыном Человеческим, соединился с нашей человеческой природой, принял на Себя наши грехи и понес наши болезни. И каждому верующему в Него Он дал возможность стать сыном Божиим и иметь новую и вечную жизнь. То, что человечество бессильно изображало в символах и образах, чего ждало и о чем молилось, дано ему было, наконец, реально. И тогда символ стал Таинством. Это значит, что, продолжая быть изображением, он Самим Богом был наполнен действительной силой, стал реальным. Эта сила есть сила Самого Христа, который Духом Святым исполняет, то есть делает действенным, всякое таинство. И вся жизнь Церкви таинственна и не может не быть таинственной. Она таинственна, потому что в ней всегда действует Сам Христос, обещавший быть в ней «до скончания века». Она не может не быть таинственной, потому что Церковь всегда вспоминает и изображает то, что сделал для нас Христос. Но Он сделал это один раз, это есть единственное Событие, совершившееся здесь, на земле, в человеческой истории — «при Понтийском Пилате». Оно неповторимо; если бы оно было повторимо, это значило бы, что одного этого События недостаточно для спасения мира. Но Христос умер один раз и за всех людей. Он воскрес и царствует, «смерть уже не имеет над Ним власти» (Рим. 6: 9). А через таинство каждый человек вводится в это Событие, для себя получает его силу.
